Ортега оторвался от чтения. Все-таки странно, как Чанг меняется со временем, именно характер. Побег – даже если бы он состоялся – оказался бы напрасной тратой времени и усилий: идти ей некуда, существовать самостоятельно невозможно. Итак, она обратилась к мысли образовать свой собственный род, нечто вроде мини-гекса. И если это вообще реально, значит, будет сделано, решил Ортега.
Он вздохнул, положил карточку в папку и средней правой рукой нажал кнопку интеркома. Это был весьма необычный прибор, разобраться в котором посторонний бы затруднился. Ортега прекрасно знал, что его кабинет охраняется круглосуточно, поэтому бояться за собственную безопасность не было причин.
Линия связи шла прямо в другой конец Зоны, в посольство Югаш, в глубину Океана Тьмы. Позывные повторились, и в какой-то момент Ортега почувствовал, что выбрал неподходящее время. Наконец послышался щелчок, и в интеркоме раздался высокий, пронзительный голос. При двойной передаче он звучал настолько неестественно, будто его производил электронный аппарат, однако слова были вполне различимы.
– Тагадал. Улик улыбнулся;
– Таг? Это Ортега. У меня тут для вас небольшой экологический вопрос, надо бы его прогнать через Оби, и еще один вопрос генетического характера.
– Валяйте, слушаю, – ответил доктор Гилгам Зиндер.
СЕВЕРНАЯ ЗОНА
Точно так же, как и юг, северное полушарие было разделено на семьсот восемьдесят гексов, население которых являлось неуглеродными формами жизни, имело свою собственную Зону и посольства. В целом семьсот два гекса держали постоянных представителей в межрегиональном совете, председательский состав которого время от времени обновлялся. Однако у народов севера возникало куда больше трудностей, связанных с расовыми особенностями. Южане, хотя и различались до такой степени, что порой идентификация того или другого существа была просто невозможна, все-таки обладали большим количеством общих черт. Марковиане сами имели углеродную клеточную структуру и, естественно, потратили немало усилий и времени для обустройства других углеродных форм жизни.
Они поставили себе цель – победить в борьбе за будущее своих детей и не желали терять шанс только потому, что обладателей углеродной основы считали обреченными на вымирание.
Северное полушарие было истинным раем для экспериментаторов. В семистах восьмидесяти гексагонах не существовало ни малейших ограничений и уж тем более никаких правил. И некоторые формы жизни оказались настолько чужды и непонятны друг другу, что едва находили общий язык. Так обстояло дело с существами из нетехнологического гекса Учджин, где потерпели аварию Трелиг и Юлин. В Зоне постоянно находился посол, поэтому потерпевшие крушение туда и направились, но мало кому удавалось пообщаться с этими странными пластиковыми полотнищами, произношение, концепции и логика которых оставались абсолютной загадкой. Объяснить им, что за корабль свалился с неба и какими могут оказаться последствия, просто не представлялось возможным.
Однако как бы там ни было, слово «нет» в любом языке имеет одно-единственное значение и переводится одинаково даже для северян, оказавшихся ничуть не менее жадными и изворотливыми интриганами, чем южане. Да, они действительно очень старались.
Но у них ничего не вышло.
Существо, стоящее в Воротах Северной Зоны, было чужаком. Больше двух метров ростом, если не считать огромных ярко-оранжевых крыльев, сложенных за спиной. Поблескивающее, твердое, словно камень, тело покоилось на восьми черных, гибких, точно резина, щупальцах. Голова напоминала человеческий череп. Угольно-черное лицо казалось дьявольской маской, над которой покачивались два рецепторных усика. Огромные выпученные глаза походили бы на бархатные подушечки, если бы не горели изнутри ярким оранжевым пламенем, свидетельствующим о том, что зрительная система существа в корне отличается от системы местных обитателей.
Здесь, в Северной Зоне, якса чувствовала себя довольно неуютно. Она боялась, что чересчур рьяный контрольный механизм может случайно открыть затвор, не разобравшись, какая атмосфера царит за дверью. Из-за недостатка интереса и оборудования подобная вероятность возникала всякий раз, когда сюда являлись южане.
В мгновение ока Колодец мог перебросить существо в северное полушарие и обратно: ни в одной Зоне не было прямого выхода в открытый мир, только через Ворота, способные транспортировать обитателя Мира Колодца внутрь гекса или за его пределы. Причем любые Ворота, как Северные, так и Южные, переправляли существо только на его родину.
Сейчас якса была без привычного гравитационного костюма и заметно нервничала. Второй причиной, волновавшей ее ничуть не меньше, являлась предстоящая встреча.
Обитательницы Яксы стояли у истоков войны за обладание силовой установкой. И хотя эта война закончилась так бесславно, они не смирились. Однажды, очень давно, один северянин прошел через Колодец и оказался в южном гексе. Да, это был неопровержимый факт.
Но как?
Яксы уже много лет ломали голову над этой проблемой, однако пока дело почти не сдвинулось с мертвой точки. Они знали только одно – северянин, проникший на юг, был симбиотом, его называли Провидец и Опора, и он пришел из Астилгола, во всяком случае, автоматический переводчик произносит это название именно так.
Представителя Астилгола, естественно, тоже интересовал корабль, он даже попытался переговорить с учджинцами, но, подобно многим другим, ничего не добился. Взлетая над землей, учджинец выглядел очень странно – струящееся пластиковое полотнище, по поверхности которого то и дело расползались цветные пятна. Он был почти неуловим для постороннего взгляда, и его присутствие удавалось только ощутить.
Тогда посол Астилгола принялся налаживать контакты с яксами, контролирующими Юлина. А также бабочки оказались связанными с Трелигом и с Ортегой.
Но им никак не удавалось решить главную проблему: переход из полушария в полушарие. Пророк, похоже, оказался мутантом и имел возможность влиять на бесконечные процессы, происходящие в глубине Колодца. Время от времени ему открывалось будущее, но это случалось нечасто. История планеты насчитывала всего трех Пророков, но лишь один из них сумел перебраться на юг. Это был последний Пророк, и его больше никто не видел.
Почему Колодец позволил Пророку и Опоре проникнуть в противоположную Зону, никто не знал. Гигантский марковианский компьютер единолично решал, кого пропускать, а кого нет. Однако за всю историю существования рас он не пропустил никого, значит, скорее всего последнему живущему Пророку все-таки удалось вмешаться в работу Колодца и воспользоваться его транспортной системой.
В течение многих лет яксы бились над этой проблемой. Было установлено, что Колодец каким-то образом квалифицирует и распознает суть живого объекта. Раньше считалось, что для этого Колодцу нужно всего лишь оценить строение тела данного существа, но что, если критерии совсем другие?
Не нарушила ли прямая связь Пророка с Колодцем некие схемы, ответственные за перевод информации? Или Пророк проинформировал Колодец о том, что существо, прошедшее через Ворота, совсем иного свойства, нежели все остальные? Распознал ли компьютер его индивидуальность? И можно ли вообще обмануть машину марковиан? Может, Пророк убедил Колодец, что он является жителем баронства Азкфру, в результате чего попал не в Астилгол, а в Аккафианскую империю?
Яксы даже провели несколько экспериментов и путем глубокого гипноза внушили различным существам, что они представители Яксы. Работа была проделана со всей возможной тщательностью и предосторожностями, однако подопытные продолжали неизменно попадать в родные гексы. Ни сканирование мозга, ни глубокий гипноз не срабатывали.
Северяне имели определенные торговые связи с югом. Переводчики, например, выращивались в гексе Мойюш и обменивались на железо, в котором Мойюш постоянно нуждался. Потому-то некоторые расы северного полушария сотрудничали с южанами, да и многие южные расы поддерживали подобные контакты. Там, где сделка, всегда много слов. Переводчики нужны всем.